Новые «Страсти по Бумбарашу» режиссера Владимира Машкова – спектакль взрывной в буквальном и переносном смысле. На сцене тут взрывают, стреляют, строчат из пулемета. И делают это задорно, ярко, с песнями, хорошо знакомыми по фильму 1971 года с Валерием Золотухиным, и танцами, постановщиками которых выступила Алла Сигалова. Именно большим размахом и залихватством «Бумбараш-2021» отличается от легендарной постановки «Табакерки» 1993 года, где режиссером тоже был Машков, а главного героя играл Евгений Миронов. На премьере последний, кстати, был и как бы передал эстафету новому Бумбарашу – Севастьяну Смышникову. А он в этой роли прекрасен и поражает способностью не только играть, но и петь и двигаться. Новая версия «Страстей по Бумабарашу», где каждому актеру надо быть безупречным певцом и танцором, хорошо демонстрирует, как изменился театр за последние 25 лет, насколько он стал зрелищнее, масштабнее и многозадачнее.
Романтизм с его концепцией двоемирия, разрывом между мечтой и реальностью – пожалуй, первый массовый невроз, который был отрефлексирован, сублимирован, стал явлением культуры и мировоззрением. Это был постреволюционный невроз, реакция на эпоху Просвещения и Французскую революцию. Все герои писателей-романтиков (а романтизм родом из литературы): Рене Шатобриана, Чайльд-Гарольд Байрона, Печорин Лермонтова и даже Онегин Пушкина – те еще невротики.
Карантин придумали венецианцы в XIV веке, 40 дней держа корабли у своих берегов прежде чем разрешить им разгружать товары. Когда мы тут неожиданно посидели в карантине, выяснилось, что по Венеции мы особенно соскучились. Пока туда по-прежнему нельзя, но можно на выставку «Под маской Венеции» в Царицыно, куда привезли более 100 оригинальных экспонатов из Фонда городских музеев этого города.
