Новые «Страсти по Бумбарашу» режиссера Владимира Машкова – спектакль взрывной в буквальном и переносном смысле. На сцене тут взрывают, стреляют, строчат из пулемета. И делают это задорно, ярко, с песнями, хорошо знакомыми по фильму 1971 года с Валерием Золотухиным, и танцами, постановщиками которых выступила Алла Сигалова. Именно большим размахом и залихватством «Бумбараш-2021» отличается от легендарной постановки «Табакерки» 1993 года, где режиссером тоже был Машков, а главного героя играл Евгений Миронов. На премьере последний, кстати, был и как бы передал эстафету новому Бумбарашу – Севастьяну Смышникову. А он в этой роли прекрасен и поражает способностью не только играть, но и петь и двигаться. Новая версия «Страстей по Бумабарашу», где каждому актеру надо быть безупречным певцом и танцором, хорошо демонстрирует, как изменился театр за последние 25 лет, насколько он стал зрелищнее, масштабнее и многозадачнее.
Романтизм с его концепцией двоемирия, разрывом между мечтой и реальностью – пожалуй, первый массовый невроз, который был отрефлексирован, сублимирован, стал явлением культуры и мировоззрением. Это был постреволюционный невроз, реакция на эпоху Просвещения и Французскую революцию. Все герои писателей-романтиков (а романтизм родом из литературы): Рене Шатобриана, Чайльд-Гарольд Байрона, Печорин Лермонтова и даже Онегин Пушкина – те еще невротики.
Карантин придумали венецианцы в XIV веке, 40 дней держа корабли у своих берегов прежде чем разрешить им разгружать товары. Когда мы тут неожиданно посидели в карантине, выяснилось, что по Венеции мы особенно соскучились. Пока туда по-прежнему нельзя, но можно на выставку «Под маской Венеции» в Царицыно, куда привезли более 100 оригинальных экспонатов из Фонда городских музеев этого города.
Режиссер Егор Перегудов определяет жанр своего нового спектакля «Сны моего отца» как «диорама безумия». Сценическое пространство здесь действительно выстраивается полукругом с передними и задними планами. Поражает то, как исключительно театральными средствами, без каких-либо новомодных спецэффектов, в спектакле достигается подлинно кинематографическая иллюзорность, смешиваются пространство, время, реальное и сновидческое.
85 лет назад именно на сцене РАМТ были впервые исполнены две симфонические сказки – знаменитая «Петя и волк» Сергея Прокофьева и забытая «Володя-музыкант» Леонида Половинкина с ритмодекламацией. Решив поставить их, режиссер Егор Перегудов и солист оркестра «Персимфанс» Петр Айду соединяют музыку с вольной стихией и образностью театра. Получается озорно и феерично.
Продюсерская компания MuzArts, созданная экс-солистом Большого театра Юрием Барановым, представила на сцене Большого новый проект – вечер современной хореографии Postscript, состоящий из четырех балетов, в трех из которых занята прима-балерина Ольга Смирнова.
Решив рассказать без прикрас о театральном закулисье, режиссер Дмитрий Крымов сделал очень вероисповедальный спектакль. «Моцарт. “Дон Жуан”. Генеральная репетиция» – исповедь демиурга, его покаяние и признание любви ко всем, кто делает вместе с ним театр: актерам и работникам сцены, вплоть до самых ничтожных.
Задник сцены превращен в большой экран, на нем песком рисуются картинки: мальчик, семья, деревня, балерина, Ленинград, биржа, скрипка… На них накладывается кинохроника. Все, что нарисовано песком, легко стереть и перерисовать. Так стирались и перечеркивались судьбы тех, кому суждено было услышать 22 июня 1941 года о начале войны.
