Если микрогосударства предлагают продукт, то сервисные операторы создают для него рынок, причем рынок крупный. В 2019 году годовой оборот глобального рынка гражданства за инвестиции достиг объемов более 4 млрд долларов. В центре этой бурно растущей торговли находится индустрия гражданства. Эта играющая ключевую роль сеть посредников не просто связывает покупателя и продавца. Фактически без нее рынок не смог бы существовать, не говоря уже о его функционировании. Сервисные операторы выступают в качестве главной творческой движущей силы как спроса, так и предложения – вне зависимости от того, идет ли речь о разработке политики, помощи в ее реализации, рекламе возможностей для покупателей, сборе заявок или стимулировании государственных властей к включению в игру. Вокруг сервисных операторов сформировалась индустрия взаимосвязанных частных субъектов, которые зарабатывают деньги поверх границ.

Посредники играют основополагающую роль в большинстве миграционных потоков, и инвестиционная миграция не является исключением. Подача заявлений на визы или гражданство – дело как минимум обременительное, и даже представители среднего класса обращаются в визовые компании или к адвокатам, чтобы разобраться с бумажной волокитой и заодно ускорить процесс. Состоятельные люди в этом плане ничем не отличаются и едва ли станут удивляться тому, что за избежание бюрократических проволочек и получение лучшего сервиса придется заплатить лишнюю сумму. Их потребности обслуживает индустрия гражданства, которая конвертирует экономические преимущества богатых людей в возможности получения гражданства, получая прибыль за свои усилия. В этой сложной экосистеме взаимосвязаны юристы, миграционные агенты, сборщики заявок, застройщики, компании, проводящие комплексные экспертизы, и другие акторы, зарабатывающие на бизнесе по получению гражданства, подразделяя и распределяя задачи так, чтобы это приносило наибольшую прибыль. В результате возникает протяженная логистическая цепочка, зачастую невидимая для самих инвесторов, которая соединяет множество компаний, участвующих в прохождении заявки. В активном состоянии этот скрытый от посторонних глаз мир поддерживается за счет чрезвычайно выгодного потока комиссионных платежей. Без него рынок не смог бы функционировать, и государствам это также известно. К ключевым аспектам этого сюжета также относятся взаимозависимые отношения и склочные властные игры между государственными и частными структурами в этом транснациональном поле. Как же все это выглядит?

Анатомия индустрии гражданства

Индустрия гражданства сама по себе является пестрым сборищем различных видов бизнеса. В центре этой отрасли находятся сервисные операторы инвестиционной миграции. Эти игроки существуют в разных формах, они претерпели сложную эволюцию, но суть их традиционной деятельности заключается в бумажной работе: они помогают клиентам собирать заявки на получение инвестиционного гражданства. Ключевым навыком сервисных операторов, помимо сбора и сопоставления информации, по сути, является перевод: они отвечают за то, чтобы бюрократическая бумажная работа, выполненная в стране А, была понятна и получила оценку бюрократов в стране Б. В этом плане сервисные операторы мало чем отличаются от обычных компаний, которые способствуют ускорению заявок на получение виз, или юридических фирм, помогающих готовить пакеты документов для натурализации и предоставляющих сопроводительные письма в качестве дополнительной гарантии, что бумаги не затеряются в бюрократической суматохе. Однако индустрия гражданства вышла далеко за границы этой простой модели «клиент – бизнес – государство» и превратилась в интернациональную отрасль, объединенную в международную сеть.

Большинство сервисных операторов концентрируются в глобальных городах, таких как Дубай, Лондон и Сингапур, где встречаются богатство и сопутствующие ему финансовые услуги. Где-то этот бизнес ведет себя сдержанно, но в других местах ничем себя не ограничивает, финансируя билборды и рекламные кампании, чтобы о возможностях гражданства за инвестиции узнала широкая публика. К тому же не все состоятельные люди хотели бы формировать свои заявки на участие в программах под носом у собственных властей. Некоторые россияне считают, что более благоприятная обстановка для рассмотрения вариантов второго гражданства присутствует в Никосии или Тбилиси, а не в Москве, а некоторые китайцы предпочитают обсуждать аналогичные вопросы в Сингапуре или Гонконге, на расстоянии вытянутой руки от руководства коммунистической партии Пекина. Для индийцев более удобным местом для изучения вариантов гражданства может выступать Дубай, поскольку в их родной стране двойное гражданство запрещено.

Но где бы мы ни оказались – в Лондоне, Москве, Гонконге, Дубае, Стамбуле или на Каймановых островах, – особняком на сцене инвестиционного гражданства будет находиться один игрок – канадцы. Подавляющее большинство «старожилов» индустрии являются выходцами из Канады, и даже в Китае многие ведущие агенты имеют в этой стране статус резидента, а то и гражданство. Все они «набили руку» в рамках Федеральной программы инвесторов-иммигрантов Канады (FIIP) – запущенной в 1986 году схемы «золотой» визы, которая предлагала канадское резидентство в обмен на пассивные инвестиции. В те времена данная программа была лидером рынка среди гонконгцев, изучавших варианты эмиграции. По словам одного из сервисных операторов, «именно там были объемы» и деньги. Благодаря опыту работы с программой FIIP эти первопроходцы узнали о стремлении обеспеченных людей к глобальной мобильности – а именно о том, что спрос является масштабным, а бизнес приносит хорошую прибыль.

Канадская программа вида на жительство за инвестиции пользовалась огромной популярностью, в результате чего за период ее действия в стране появилось более 200 тыс. новых резидентов. Кроме того, она укрепляла спрос на гражданство за инвестиции, хотя этот результат не был преднамеренным. В 2011 году Оттава объявила мораторий на программу FIIP: для огромной экономики Канады экономический эффект от нескольких тысяч инвесторов в год был не очевиден. Это внезапное решение оставило сервисных операторов в безвыходном положении. Многие из них уже начали процедуру подачи заявок для своих клиентов, которая могла занимать более двух лет, но теперь их документы оказались в подвешенном состоянии. «У нас была стопка заявок вот такой высоты, – один из сервисных операторов в Гонконге во время нашего разговора развел руки в стороны на два фута. –  Благодаря этим заявкам я мог бы больше ничем не заниматься». Но для того, чтобы не попрощаться со своими гонорарами, этому человеку и его коллегам требовалось найти способ «запустить канадцев в повторный цикл», как выразился один юрист из Дубая. По сути, им нужно было предложить своим клиентам некий аналог канадской схемы, и решением проблемы стали программы инвестиционного гражданства, распространявшиеся в странах Карибского бассейна. Цена участия в программе Сент-Китса была схожей, учитывая доступные в Канаде скидки и финансирование, к тому же граждане Сент-Китса имели право безвизового въезда в Канаду. В результате появился стимул для нарождающихся программ инвестиционного гражданства и было положено начало более интерактивному глобальному рынку.

Доминируют в сфере гражданства за инвестиции не просто канадцы вообще, а выходцы из Монреаля, ставшие первопроходцами этого рынка благодаря федеративному устройству страны. Начиная с 1980-х годов Оттава передала провинции Квебек значительную часть полномочий по контролю над миграцией, чтобы остановить нарастающую волну национализма, ратующего за отделение этой провинции. Решение Квебека по-прежнему должно утверждать федеральное правительство Канады, однако провинция располагает широкими возможностями в реализации миграционной политики и одобрении заявлений на визы. В результате она разработала собственную версию схемы FIIP в виде Квебекской программы для иммигрантов-инвесторов (QIIP). В плане результатов – получения вида на жительство в Канаде – эти два предложения ничем не отличаются: участники обеих программ получали визу и могли жить там, где хотели. Ключевая разница заключалась в сроках обработки заявки: если в большинстве территорий Канады на ее одобрение могли уходить годы, то в Квебеке предварительное одобрение давалось в течение нескольких месяцев. Заявители тратили меньше времени на ожидание и раздумья, а консультанты могли быстрее предоставлять свои услуги и получать гонорары. Благодаря прибыльности этой региональной подпрограммы языком, на котором говорили в кулуарах на начальном этапе становления индустрии гражданства, стал французский.

Однако в пределах отрасли не все сервисные операторы одинаковы. Спектр действующих на рынке субъектов простирается от частных лиц с эксклюзивным списком клиентов до крупных корпораций, имеющих более тысячи сотрудников. Наиболее заметных на этой сцене игроков можно назвать ведущими консультантами. В Китае в их список входят такие компании, как Globe Visa Group, Delsk, Visas Consulting Group и Well Trend United, а в других странах к этой группе относятся Henleу and Partners, Аrton Capital, Аpex Capital, Latitude и CS Global. Этим фирмам с обширной сетью офисов, филиалов и деловых партнеров, специализирующимся на оказании услуг по инвестиционной миграции для прямых клиентов и других компаний, принадлежит ощутимая доля рынка. Для сторонних наблюдателей именно они выступают лицом индустрии, поскольку не только обслуживают клиентов, но и активно занимаются пиаром и маркетингом, благодаря которым программы инвестиционной миграции стали известны во всем мире. Ведущая роль западных компаний в этих усилиях особенно заметна: они рекламируют программы в бортовых журналах авиакомпаний, присуждают премии гражданам мира, выпускают глянцевые справочники для этой аудитории и проводят сетевые конференции в крупных глобальных центрах. Кроме того, они составляют различные рейтинги гражданства, основанные на замерах «силы паспорта», которые могут служить маркетинговым инструментом и подстегивать конкуренцию между разными странами.

Еще больше событий происходит за кулисами. В структуру ведущих консультантов входят подразделения и дочерние компании, которые специализируются на сопутствующих потребностях отрасли. Кое-кто имеет собственные подразделения по сбору оперативной информации, которые работают с аналитическими центрами и готовят обзорные материалы или пресс-релизы для СМИ — составляющие идущих на рынке пиар-баталий. Более важное значение имеют подразделения, консультирующие государственные власти. Эти специализированные команды играют ключевую роль в развитии самой индустрии гражданства: они выдают рекомендации отдельным странам и ведут в них лоббистскую деятельность, договариваются о контрактах на реализацию программ и участвуют в управлении имиджем. Самым успешным таким подразделениям удалось добиться, чтобы их компания получила статус концессионера или агрегатора программы, что обеспечивает стабильный поток прибыли. Во всех перечисленных случаях ведущие консультанты в значительной степени определяют структуру и динамику рынка.

Помимо этого, существуют юридические фирмы и подразделения по работе с частными клиентами крупных аудиторских компаний («большая четверка») и банков, которые нанимают юристов для помощи клиентам в участии в программах. Некоторые из этих игроков являются крупными транснациональными компаниями, присутствующими более чем в сотне стран, – такой охват значительно превосходит масштаб деятельности ведущих консультантов. Другие имеют более скромный масштаб бизнеса – это может быть всего один крупный офис в одном из глобальных городов. Тем не менее и те и другие постоянно работают с состоятельными клиентами и включают в ассортимент своих предложений варианты инвестиционной миграции. Некоторые из таких игроков могут участвовать во встречах заинтересованных сторон вместе с государственными властями, однако, в отличие от ведущих консультантов, они не пытаются формировать или реализовывать программы: инвестиционная миграция – не их «хлеб с маслом».

Ниже ведущих консультантов располагаются компании малого и среднего размера, которые также специализируются на инвестиционной миграции, но в меньших масштабах и с небольшой международной составляющей или вовсе без нее. Многие из них базируются в тех странах или глобальных городах, где имеется массив потенциальных покупателей, а некоторые такие структуры можно обнаружить в государствах с программами инвестиционной миграции. Ключевым основанием экономики этих более мелких фирм является глобальная мобильность, однако они не имеют такого же формообразующего значения для отрасли, как ведущие консультанты.  В отличие от их более крупных коллег, они не составляют рейтинги, не выпускают журналы и не имеют подразделений, оказывающих консалтинговые услуги для правительств, – они сосредоточены просто на поиске клиентов. Такие фирмы могут самостоятельно составлять заявления на получение гражданства либо передавать пакеты документов другим компаниям для подготовки и подачи. Мелкие игроки, имеющие связи с состоятельными клиентами, могут добиваться неплохих результатов, ведь даже в том случае, если они ведут всего десяток-другой дел в год, они предлагают «особое» внимание. «Мы – бутиковая фирма» – именно такие слова мне доводилось слышать в Москве, Дубае и Гонконге в беседе с представителями небольших миграционных контор. Некоторые из них даже осуществляют «залетные» операции, демонстрируя готовность быстро заработать на микроскопической «поляне», собрав с клиентов плату и затем за крыв лавочку еще до завершения рассмотрения заявки.

В ряде стран действуют требования, согласно которым подавать заявки могут сервисные операторы, имеющие государственную лицензию. Во многих случаях в этой роли выступают фирмы, расположенные в стране, предоставляющей инвестиционное гражданство, которые платят за аккредитацию в программе без малого 10 тыс. дол ларов в год. Некоторые из таких компаний могут быть более крупными сервисными операторами, которые набирают собственных клиентов и готовят их заявления напрямую, тогда как другие могут выступать в роли «курьеров», которые подают пакеты документов, собранные иными сервисными операторами. Перед подачей компании могут проверять такие заявки и проводить собственные комплексные экспертизы, чтобы не лишиться лицензии из-за чьих-то ошибок.

Возникающая в результате сеть связей – логистическая цепочка, обеспечивающая функционирование рынка инвестиционного гражданства, – не всегда очевидна для клиента. Потенциальный инвестор может выбрать фирму, которая займется подготовкой пакета документов для его заявки, полагая, что выполнением данной задачи занимается только она. Однако эта фирма может выступать лишь в роли менеджера проекта, который организует и объединяет для своего клиента услуги других компаний. Например, она может передавать сборку заявки другой компании, а затем переправить ее еще одной коммерческой организации, которая в итоге подаст заявление в государственные органы. Логистическая цепочка может быть длинной.

Помимо сервисных операторов, работающих с заявками, существует еще два сопутствующих бизнеса, имеющих принципиальное значение для индустрии гражданства. За последнее десятилетие все большее значение для программ инвестиционного гражданства приобретало проведение комплексных экспертиз, и теперь во многих странах для проверки персональных данных кандидатов регулярно назначаются специализированные компании. Зачастую это крупные корпорации наподобие Thomson Reuters или Exiger, зарабатывающие на проведении исследований для транснациональных компаний и крупных банков. Государства заключают контракты с несколькими фирмами, которые предлагают различные пакеты услуг по разным ценам – от поиска по открытым базам данных до более тщательных проверок «на земле», предполагающих сбор информации на территории страны происхождения заявителя. В отличие от других частных игроков, вовлеченных в индустрию гражданства, эти фирмы остаются в значительной степени изолированными от других участников рынка. Для крупных компаний, занимающихся комплексными экспертизами, «подсесть» на поток комиссионных поступлений было бы риском для прибыли, а не выгодой. Подобные связи создают конфликт интересов, который может оказать негативное воздействие на оказываемые ими основные услуги и поставить под угрозу весь бизнес этих компаний, выходящий далеко за рамки инвестиционной миграции.

Наконец, на внешней границе рассматриваемой нами сферы находятся компании, оказывающие помощь в части собственно инвестиций. Если для прохождения квалификационного отбора заявитель выбирает вариант с инвестированием в бизнес, то существуют компании, которые создадут этот бизнес и будут управлять им за него.  Другие компании оказывают аналогичные услуги в области финансовых инвестиций, иногда консолидируя средства многих заявителей, что позволяет сконцентрировать капитал в объемах в сотни миллионов долларов для конкретных проектов. Впрочем, наиболее заметное место в этом сегменте принадлежит застройщикам. Для них инвестиционная миграция может поставлять беспроцентные займы на строительство новых объектов или расширение уже существующих – в этом качестве может выступать жилье (как для личного проживания инвестора, так и для сдачи в аренду) либо отели, курортные комплексы или таймшеры, способствующие развитию туристической инфраструктуры. Некоторые застройщики использовали средства программ инвестиционного гражданства для создания яхтенных марин и полей для гольфа. И если компании, проводящие комплексные экспертизы, держатся в стороне от сервисных операторов, то застройщики, безусловно, ведут себя совершенно иначе, ведь девелоперам для функционирования их бизнеса требуются связи сервисных операторов с клиентами, а также они включены в потоки комиссионных платежей, поддерживающих динамику всей индустрии.

Реальная работа

Чем на самом деле занимаются сервисные операторы? Суть их традиционного бизнеса довольно банальна: они заполняют формы заявлений. Если на заре становления рынка инвестиционного гражданства заявления занимали каких-то три страницы, то теперь консультанты заполняют кипы документов. Выписки с банковских счетов, квитанции из налоговых органов и документы, связанные с ведением бизнеса, – все это превращает пакет документов для деловых людей в папку толщиной шесть дюймов [15 сантиметров], а то и больше. Большинство сервисных операторов, рассказывая о том, сколько бумажной работы приходится проделывать, если им попадается сложный клиент, широко раздвигают руки. Один из них даже перевозил пакет документов какого-то заявителя на тележке, потому что иначе было невозможно доставить на подачу в государственные органы 15 папок с бумагами – по одной на каждую страну, где этот человек вел бизнес.

По сути, сервисные операторы выполняют функции переводчиков между разными бюрократическими системами. Они делают бумажную работу, совершенную в одной стране, доходчивой для бюрократов в другой, а это не всегда просто. Впрочем, лучшие специалисты знают логику бюрократов, находящихся на другой стороне. Как рассказывал мне один из сервисных операторов в России, «мы берем их язык и используем его для ответов, чтобы они точно знали, как работать с клиентом». Его коллега из Гонконга похвалялся, что точно знает, какого рода документы примет или отклонит та или иная страна: «Существует много серых зон, но мы хорошо понимаем, что именно они хотели бы получить». Главное в этом деле – знать логику государственных служащих и гарантировать заполнение заявки «таким образом, чтобы они могли понять». Как пояснял один агент из Китая, «сложная предшествующая история в разных видах бизнеса – это обычное дело». Незадолго до этого у него был клиент – менеджер государственного предприятия, получивший акции в ходе приватизации этой компании. На эти средства он открыл ресторан, а затем занялся недвижимостью. Задача агента заключалась в том, чтобы оформить бумаги этого бизнесмена «в понятном для иностранцев виде».

Вопросы к документам заявителей могут возникать как у государственных органов, так и у сервисных операторов. Какие типы документов будут приняты? Какие удастся получить? Как записывать приемных детей? А если заявитель разводился или имеет компанию со сложной структурой владения? По-прежнему ли требуется проверка персональных данных в полиции, если заявитель проживал в той или иной стране в возрасте 15 лет? А что, если страна больше не существует? Одна юристка, в чьем офисе мне довелось побывать на Кипре, показывала трехстраничное разъяснение, которое власти прислали ей по электронной почте в ответ на запрос по поводу пакета документов заявителя. Если у государственных органов возникают проблемы с изучением заявления, они могут запросить дополнительную информацию. Сервисные операторы прилагают максимум усилий, чтобы предотвратить эту угрозу и связанные с ней задержки еще до того, как она возникнет. Получить сложные персональные данные и «упаковать» их в понятном для властей виде – это целое искусство. Как пояснял один из сервисных операторов в Гонконге, описывая бюрократические препоны в процессе подачи заявления, «наша реальная работа заключается в том, чтобы помочь клиенту все это преодолеть».

Но иногда возникает ситуация, когда необходимые документы просто отсутствуют. Во многих частях планеты в экономике по-прежнему распространены наличные расчеты, из-за чего могут возникнуть сложности с подтверждением источника средств. Например, в ОАЭ врачи могут получать плату за свои услуги бумажными купюрами и, как правило, не обязаны отчитываться о доходах перед властями, которые не взимают подоходный налог. Лишь недавно в Абу-Даби был введен налог на добавленную стоимость (НДС) на медицинские услуги, что позволяет предоставить те или иные бумаги – по меньшей мере относящиеся к текущему периоду, но не к предшествующим годам. В подобном случае чеки за обслуживание пациентов дадут большее представление об источнике доходов, нежели выписка из банка, однако они могут не соответствовать требованиям формы заявления. Что делать в такой ситуации? Еще одна проблема возникает со свидетельствами о рождении. Эта разновидность документов получает все большее распространение, однако 50-60 лет назад во многих странах они выдавались не всегда. Получение справок о несудимости также может быть непростой задачей, если родное государство заявителя охвачено гражданской войной.

Бывают и такие случаи, когда документы имеются, но не соответствуют форме заявления. Один из сервисных операторов в Лондоне показывал мне фотокопию выписки с банковского счета одного из своих китайских клиентов длиной в 15 футов [4,5 метра], причем всего за один год. Данные об уплаченных налогах не всегда являются надежным свидетельством персональных доходов или прибыли компании. Как объяснял мне один китайский агент, представители налоговых органов могут объявляться каждый год, требовать заплатить большие суммы, а половину положить себе в карман. В результате может оказаться, что бизнесмен заплатил значительные налоги, но, возможно, не получил никакой прибыли. Похожие истории рассказывали и другие агенты, работавшие с клиентами на Ближнем Востоке, в Индии и Африке. Страны с программами инвестиционного гражданства, требующие справки об уплате подоходного налога, чтобы убедиться в чистоте состояния соискателей, сталкиваются с трудностями при приеме заявлений из таких территорий.