Дожить до наследства - Wealth Navigator

Дожить до наследства

Продолжительность жизни растет, и все больше поколений одновременно оказываются «здесь и сейчас». Старая модель жизни, от школы до пенсии, с ее избитыми представлениями о том, как должны себя вести бумеры, миллениалы, что им нравится, а что – нет, уходит в прошлое. Мы свидетели новой поколенческой революции, и вершат ее люди, которых мож-но назвать «многолетниками», убежден испано-американский социолог и экономист Мауро Гильен. Его книга «Вне поколений» недавно вышла в издательстве «Альпина PRO». С его любезного разрешения мы воспроизводим фрагмент этого бестселлера. Он – о подрыве тра-диционной практики наследования, вызванном поколенческой революцией и появлением «многолетников».

Легендарная филантропка и светская львица Брук Астор дожила до 105 лет. Когда в 2007 году она скончалась, за ее состояние в 100 млн долларов развернулась ожесточенная борьба между ее единственным сыном от первого брака Тони Маршаллом и его сыном Филиппом Крайаном Маршаллом, который обвинял отца в том, что тот пользовался слабым психическим состоянием бабушки. В ходе одного из самых сенсационных судебных процессов в истории нью-йоркских семейных тяжб Тони был в 2009 году осужден по двум обвинениям в крупных хищениях. Из-за плохого состояния здоровья 89‑летний старик отбыл всего восемь недель из своего тюремного срока. В следующем году он умер.

© Library of Congress

«Долголетие способно перевернуть представление о планировании наследства», – пишет Эми Фельдман в журнале Barron’s, посвященном богатству и личным финансам. Многопоколенное общество ставит ряд вопросов перед традициями наследования. Исторически сложилось так, что большинство родителей уходили из жизни, когда их детям было 40–50 лет, но сегодня нормой являются 60–70 лет, а через пару десятилетий это будет 80–90 лет. «Люди не задумывались об этом, и это создаст множество проблем», – отмечает Адам фон Поблиц, руководитель глобального отдела услуг для состоятельных клиентов Citi Private Bank.

Наследование в многопоколенном мире изменит жизнь миллионов жителей Америки, Европы и Азии, где накопление богатства в последние десятилетия шло ускоренными темпами. «Почему миллениалам не стоит рассчитывать на наследство» – так называется блог 2020 года на сайте гиганта страхования жизни Mass Mutual. Не так давно эксперты предсказывали «великую передачу богатства» от беби-бумеров к их детям и внукам. Некоторые оценки доходили до триллионов долларов главным образом из-за того, что, как вы помните, в США 80% богатства принадлежит людям старше 60 лет.

В Европе концентрация богатства у старшего поколения заставила французское правительство беспокоиться о «растущем разрыве в богатстве поколений». Исследование, проведенное в Великобритании, показало, что «среди тех, кто родился в 1980‑е, в возрасте 30 лет были домовладельцами около 40%, среди тех, кто родился в 1970‑е, – почти 60%, а для тех, кто родился в 1950–1960‑е, этот показатель был значительно выше 60%». Невесело.

В дальнейшем увеличение продолжительности жизни может не только отсрочить наследство, но и сделать его меньше, поскольку люди будут истощать свои накопления. По данным Федеральной резервной системы, средний размер наследства в США составляет 707 тыс. долларов, но половина всех наследств не превышает 69 тыс. долларов (медиана), поэтому большинству достанется гораздо меньше. При этом большинство американцев, особенно представители малоимущих меньшинств, вообще не наследуют сколько-­нибудь значительных сумм. А среднегодовая стоимость отдельной комнаты в доме престарелых в 2019 году впервые превысила 100 тыс. долларов. Так что, если миллениалы хотят что-то унаследовать, им лучше жить в расширенных семьях. «Большинство моих клиентов сегодня говорят, что их цель – позаботиться о себе, – говорит Аннали Леонард, которая руководит собственной инвестиционной консалтинговой фирмой в Пенсаколе, штат Флорида. – И если это означает, что денег не останется, то так тому и быть».

Итак, увеличение продолжительности жизни может привести к сокращению суммы наследства. Правда, наследников становится меньше из-за снижения рождаемости. Окончательный результат борьбы двух этих противоположностей пока неизвестен. Как повлияют долголетие и активный образ жизни на передачу богатства между поколениями? Придется ли молодым поколениям больше работать, чтобы иметь свой дом? Замедлится ли рост неравенства в распределении богатства, раз наследства становятся все меньше, а наследники получают их во все более старшем возрасте? Или, наоборот, накопление богатства будет расти, а наследников станет меньше, учитывая снижение рождаемости? И как это отразится на женщинах, учитывая, что они живут в среднем на пять лет дольше мужчин?

Все началось в Вавилоне

Общество охотников и собирателей сильно отличалось от нашего. Антропологи зафиксировали, что наследование личных вещей, таких как утварь или оружие, было редким явлением, во многих случаях все это уничтожалось, причем вместе с хижиной, чтобы удержать дух умершего на расстоянии. В каменном веке появилась практика захоронения вещей вместе с покойниками, она в широких масштабах применялась в Древнем Египте и Мезоамерике. В других культурах, особенно в Северной Америке, вещи делили между родственниками или друзьями.

Понятные нам формы наследования возникли в древних иудейских и вавилонских традициях примерно 5–6 тыс. лет назад. Системы наследования, появившиеся с тех пор в различных культурах, часто ставили одних потомков в привилегированное положение по отношению к другим: наследование по отцовской или по материнской линии, предпочтение старшему или младшему ребенку. Появилась и практика, при которой каждый ребенок получал равную долю.

В период становления государственных систем образования и пенсионного обеспечения во второй половине XIX века в гражданском праве прочно утвердилась концепция нуклеарной семьи как юридического лица, появились различные правила наследования, призванные укрепить целостность семьи и финансовую стабильность в рамках последовательной модели жизни. В то время, когда у большинства родителей было более двух детей, наследование играло определенную роль в воспроизводстве моделей неравенства, хотя само по себе наследование не гарантировало в полной мере того же уровня жизни, что и у родителей. Более того, страны взимали налоги на наследство как способ получения доходов и сглаживания неравенства.

Ожидания и результаты наследования

Перенесемся в настоящее время. «Планирование наследства и наследование – это эмоциональные и часто неудобные темы для разговора, – отмечает Марси Кеклер, вице-президент по стратегии финансового консультирования Ameriprise Financial. – Но их обсуждение всей семьей может пред­отвратить дальнейшие неопределенность и напряженность». Регулярные разговоры о деньгах, похоже, ведут к лучшему планированию и реалистичным ожиданиям в отношении наследства. Согласно анализу, проведенному инвестиционной компанией Charles Schwab, «в среднем молодые взрослые рассчитывают выйти на пенсию в 60 лет, что на семь лет раньше, чем наступит полное право на получение пособия по социальному обеспечению для их возрастной группы», и «более половины (53%) считают, что их родители оставят им наследство, хотя в среднем только 21% людей действительно получили наследство в каком-либо виде». Проблема необоснованного финансового оптимизма заключается в том, что он заставляет людей меньше экономить и больше влезать в долги.

Например, в Великобритании взрослые в среднем рассчитывают получить наследство в размере 132 тыс. фунтов (около 145 тыс. долларов на конец 2022 года), но, согласно государственной статистике, средняя сумма наследства составляет 30 тыс. фунтов. Люди в возрасте 18–34 лет настроены еще более оптимистично, оценивая свое наследство в 151 тыс. фунтов. Многие миллениалы планируют использовать полученное наследство для покупки нового дома, но удастся это только 7%. «Люди живут дольше, чем когда-либо, по­этому полагаться на наследство, чтобы обес­печить себя жильем, – рискованная стратегия, поскольку вы можете получить меньше и гораздо позже, чем планировали, – говорит Джон Портиус из Charles Stanley, консалтинговой компании, проводившей опрос. – Большинство людей, стремящихся купить жилье, экономят и инвестируют».

Агитация в поддержку политики «Одна семья – один ребенок» в Китае
© Robert Schediwy / CC BY-SA 3.0

Чрезмерно оптимистичные ожидания в отношении наследства, похоже, характерны для всех развитых стран. «Казалось бы, что может быть хуже, чем рассчитывать на выигрыш в лотерею, но почти половина канадцев рассчитывают на другой вид везения, – пишет Гейл Джонсон в газете Globe and Mail. – 44% ожидают наследства». Более 80% канадцев говорят, что не достигают своих финансовых целей из-за высокой стоимости жизни, перерасхода средств и тяжелого долгового бремени. «Когда люди описывают молодых взрослых, преимущественно миллениалов, получающих деньги от родителей, обычно звучат такие эпитеты, как “избалованный”, “самодовольный” или “ленивый”, – отмечает Шеннон Ли Симмонс, специалист по финансовому планированию из Торонто. – Люди, получающие денежные подарки от родителей, часто испытывают сильное чувство вины». Канадские специалисты по финансовому планированию говорят, что родители занимаются планированием, пока их дети пускают на ветер личные деньги. «Родители обычно спрашивают о том, как структурировать подарок, когда дарить, сколько дарить и как распорядиться деньгами после их получения, – говорит Карло Палаццо, другой специалист по финансовому планированию из Торонто. – В основном именно родители занимаются планированием для детей, рекомендуя им потратить наследство на первый взнос за дом».

«Укоренилась норма, что оставлять богатство детям – это хорошо, – пишет Мэри Томлинсон, научный сотрудник Института социальных исследований Суинберна в Мельбурне (Австралия). – Но лишь недавно перспектива наследования стала реальной». Беби-бумеры владеют примерно половиной жилищного фонда в большинстве развитых стран, таких как Австралия. По мере роста цен на недвижимость на многих рынках росли и ожидания наследства, которые еще больше подогревались из-за недоступности жилья и больших долгов среди молодых поколений. В соседней Новой Зеландии некоторые финансовые консультанты прямо говорят, что «жизнь слишком коротка, чтобы откладывать удовольствие», «есть 50%-ная вероятность того, что ваши дети прогорят» и «ваши дети все равно не будут вам благодарны». Джозеф Дарби, генеральный директор компании Milestone Direct Limited в Окленде, заключает, что «лучше потратить наследство до того, как им займутся адвокаты».

На самом деле американские беби-бумеры «сберегают примерно половину всех унаследованных денег, а остальное тратят или проигрывают на бирже», говорит Джей Загорски, профессор Университета штата Огайо. Очень богатые наследники сохраняют 65% сбережений, а победители лотерей – в среднем 15% своих выигрышей (наверное, потому, что наследники, в отличие от игроков, хоть немного планируют свое будущее).

Интересный поворот в ожидании наследства – исторически распространенный в Японии «договор между поколениями», согласно которому дети имеют законное право на наследство в обмен на заботу о родителях. В популярном романе Минаэ Мизумуры «Наследство от матери», вышедшем в 2017 году, этот вопрос поставлен ребром. Героиня по имени Мицуки Хираяма, в прошлом преподаватель и переводчица с французского, спрашивает: «Мама, когда же ты умрешь?» Она не может рассчитывать на то, что о ней позаботится сестра или неверный муж. «Японские женщины с каждым годом жили все дольше, словно призрачная сила удерживала их на земле, – пишет Мизумура. – Мицуки представляла себе, как по всей Японии городские и сельские женщины с лицами, темными от усталости, втайне ждут смерти своих матерей. Их тяготят не только их матери, но и сама старость, жестокая старость, которую они узнали слишком близко». Книга заканчивается на позитивной ноте: после смерти матери Мицуки начинает новую жизнь.

В Японии «договор между поколениями» подразумевает право детей на наследство в обмен на заботу о родителях

Традиционный японский «договор между поколениями» изменился с 1970‑х по юридическим, экономическим и демографическим причинам. Юридическая обязанность детей заботиться о качестве жизни родителей была отменена в 1970‑х (хотя такая социальная норма по-прежнему существует), длительный послевоенный экономический бум и высокая норма сбережений привели к быстрому накоплению богатства, а число наследников сократилось. «Уровень наследования, по-видимому, выше среди молодежи, – пишет Миса Изухара, профессор Бристольского университета, – что, возможно, отражает общий рост числа домовладений в поколении их родителей и снижение уровня рождаемости». И если раньше «японцы в подавляющем большинстве всю жизнь жили в расширенных семьях, а примерно половина пожилых людей и сегодня живут со своими взрослыми детьми», то в последние годы жизнь японцев меняется. До 1990‑х накопление богатства в Японии означало, что родители стали вполне самостоятельны и им не нужно надеяться на заботу детей, но и этому пришел конец в связи со стагнацией экономики.

В Китае, напротив, и накопление богатства, и снижение рождаемости ускорились с начала XXI века и будут продолжаться еще минимум 20 лет. «Я родился в 1980 году, когда в Китае была введена политика одного ребенка, у меня нет братьев и сестер, как и у моих сверстников, – пишет Юнь Шэнь, редактор Shanghai Review of Books. – Мы были окружены родителями, бабушками и дедушками». Таким «маленьким императорам», как Юнь, уделяли много внимания и заставляли их хорошо учиться в школе. «Взросление было не слишком веселым, но и жаловаться нам было не на что». Большинство его сверстников были первыми в своих семьях, кто поступил в университет. Представители его поколения имеют хорошую работу, но им сложно откладывать деньги на будущее, чтобы стать владельцами больших квартир или домов. «Возможно, мое поколение не так богато, как предыдущее, но зато мы материалисты и гедонисты. Мы тратим деньги на все, что нас радует, – возможно, это реакция на давление, которое мы испытываем».

Это правда, но… только до получения наследства от родителей. «Политика одного ребенка создала эффект удвоения богатства, созданного в период экономического роста Китая или накопленного родителями, – пишет Кристина Чжоу, интернет-­продюсер Азиатско-­Тихоокеанского отдела новостей ABC, которая родилась в Китае и вместе с родителями переехала в Австралию. – Это особенно сильно проявляется в семьях, где мать и отец сами являются единственными детьми, а их ребенок создает семью с таким же единственным ребенком. Следующее поколение унаследует все богатство с обеих сторон».