Футуролог, основатель и управляющий партнер компании MINDSMITH Руслан Юсуфов – о своей новой книге «Сценарии будущего» и множестве цивилизационных развилок, выбор которых определит не только будущее цивилизации, но и судьбу частного капитала в бли-жайшие десятилетия.
Если бы в 2010 году я прочитал новостную ленту 2025-го, я бы не поверил своим глазам. Искусственный интеллект, близкий к суперинтеллекту, виртуальные миры, квантовые вычисления – все то, что казалось научной фантастикой, стало реальностью. И темп изменений только ускоряется.
После каждой моей лекции, независимо от темы, мне неизменно задают один и тот же вопрос: чему учить детей? Этот вопрос как нельзя лучше отражает главный вызов нашего времени. Впервые в истории человечества кардинальные изменения в социально-экономических отношениях происходят не на горизонте смены поколений, а в пределах одной человеческой жизни. Поколение, родившееся в полностью физическом мире и живущее сегодня в цифровом, завтра окажется в совершенно новой реальности.
Мы живем в беспрецедентное время, когда технологические прорывы способны радикально изменить основы бизнеса, общества и личного благосостояния за считаные годы. В отличие от наших предков, у нас нет десятилетий на адаптацию к переменам. То, что вчера было конкурентным преимуществом, завтра может стать устаревшим активом.
Ключевые вопросы для принятия стратегических решений сегодня звучат иначе: как технологическая сингулярность повлияет на управление капиталом? Станет ли искусственный интеллект партнером или конкурентом в принятии инвестиционных решений? Как защитить и приумножить состояние в мире, где криптовалюты и квантовые компьютеры могут перевернуть традиционную финансовую систему?
Мы стоим перед множеством «цивилизационных развилок»: киберколониализм или технологический суверенитет, непреодолимое экономическое расслоение или технологически обеспеченный коммунизм, отказ от цифровизации или полная оцифровка. Выбор пути на этих развилках определит не только будущее цивилизации, но и судьбу частного капитала в ближайшие десятилетия.
Я думаю, что понимание природы и последствий каждой из этих развилок позволит более эффективно принимать стратегические решения и родителям ребенка, которому они желают состояться в мире будущего, и банкиру в сфере управления частными капиталами. В мире, где изменения происходят с беспрецедентной скоростью, понимание этих сценариев становится ключевым конкурентным преимуществом.
В своей новой книге я детально исследую каждую из этих развилок, анализируя их влияние на бизнес, общество и частный капитал. Это не просто футурологический прогноз или академическое исследование – это практическое руководство для тех, кто хочет не только подготовиться к будущему, но и активно участвовать в его формировании.
С разрешения издательства «Бомбора», выпустившего книгу «Сценарии будущего», WEALTH Navigator представляет фрагмент с размышлениями автора.
Возможности людей решать задачи и быстро реагировать на вызовы меняющегося мира полностью завязаны на технологиях обработки данных, системах поддержки принятия решений и устройствах, посредством которых мы формируем картину мира. Чем более совершенная и передовая инфраструктура доступна человеку, тем шире и ярче его картина мира и тем точнее принятые им решения.
Если в 1982 году список Forbes возглавляли владельцы кораблей, сырьевые магнаты, финансисты и девелоперы, то в современном мире вершину Олимпа заняли люди, сделавшие свой капитал благодаря технологиям: в первой шестерке богатейших людей их уже четверо. Индекс Джини, характеризующий имущественное расслоение населения, постоянно увеличивается для стран с агрессивно растущей экономикой (США, Китай, Индия, Великобритания, Бразилия, Мексика) и снижается для социально ориентированных государств или стран с невысоким развитием технологий (Швеция, Австралия, Канада, Россия, Монголия, Египет). Налицо связь быстрого развития технологий и имущественного расслоения общества, и это не только экономический вопрос, но также социальный и философский.
С технологическим развитием бедные становятся еще беднее, богатые – еще богаче, а сверхбогатые – многократно богаче. Доступ к технологиям увеличивает и закрепляет социально-экономическое неравенство, а глобализация и деятельность крупных транснациональных компаний приводят к еще большему расслоению общества.
Непреодолимое экономическое расслоение может приводить к революционным настроениям в разных частях мира, а причиной для социального неповиновения или восстания станет не столько ненависть к богатым, сколько формальный повод – несогласие с контролем за персональными данными или злоупотребление гражданскими правами. Людей с низкими доходами и ограниченным доступом к современным технологиям сложно усмирить и запугать, так как они не видят иного выхода и почти ничего не теряют.
Экономическое расслоение приведет к сокращению среднего класса – двигателя экономики: богатые теряют интерес к упорному труду для повышения квалификации, а у бедных нет ресурсов на развитие. Это может привести к изменению структуры трудовых ресурсов и даже коллапсу рынка труда. Экономическое расслоение заставляет бедных брать кредиты, обслуживать которые они не в состоянии. Не видя перспектив кардинального увеличения доходов, люди вынуждены снижать расходы, сокращая потребление, что может негативно отразиться на финансовом секторе.
Наконец, непреодолимое экономическое расслоение пагубно сказывается на психологическом и эмоциональном здоровье населения. Бесперспективность труда провоцирует рост преступности и коррупции, увеличивая стоимость общественной безопасности.
Капитализм ломается и трещит по швам: искусственный интеллект будет и дальше увольнять людей, далеко не все из которых смогут переучиться на специалиста по работе с данными сегодня, эксперта по новой этике – завтра или хирурга по установке нейроимплантов – послезавтра, потому что технологии все сложнее, а времени на их освоение все меньше. «Цифра» будет выталкивать бедных, социально незащищенных и тех, кто не может переучиться, причем, выпадая из системы, человек потеряет не только зарплату.
Возможный сценарий «Техноолигархат»
Непреодолимое экономическое расслоение – новая кастовая система
2025 год. Ускорение автоматизации производства ведет к потере низкоквалифицированных рабочих мест. После пандемии экономика восстанавливается неравномерно: сверхбогатые активно инвестируют в прорывные технологии, прибыли технологических корпораций растут, доходы среднего класса стагнируют, а самые бедные и низкоквалифицированные теряют рабочие места. Неспособность основной массы населения быстро получить новую актуальную специальность усугубляется резким подорожанием высшего образования и медицинских услуг, тормозящих социальные лифты. Пока большинство вынуждено жить на государственные программы поддержки и безусловный доход, элита все больше обособляется в закрытых технологических кластерах с передовой инфраструктурой.
2027 год. Новая волна технологической безработицы, особенно в сфере услуг и транспорта. Большинство людей в мире фактически отрезаны от достижений науки и техники, довольствуясь «потребительскими» версиями гаджетов, сервисов и социальных услуг, а любые попытки реформировать систему разбиваются о монополию элиты на власть и основные ресурсы. Вспыхивающие восстания жестко подавляются государственными силовыми органами и частными армиями корпораций, а формальные государственные институты стремительно теряют влияние, уступая власть олигархическим структурам.
2030 год. Разрыв в уровне жизни и доступе к технологиям между верхними 5% и остальным населением достигает беспрецедентных масштабов.
Мировая экономика окончательно распадается на две практически не пересекающиеся сферы: в одной – высокотехнологичный постиндустриальный сектор с роботизированными производствами, повсеместным применением ИИ, прогрессивной медициной и генной инженерией, в другой – стагнирующие производства и массовые услуги с деградирующей инфраструктурой, которую поддерживают некоммерческие организации и государственные институты по остаточному принципу. Обслуживающий интересы элиты немногочисленный средний класс окончательно размывается, а экономическое неравенство приводит к фактическому распаду единого человечества на две слабосвязанные популяции. Кажется, что светлое будущее – только у одной из них, которая вот-вот превратится в отдельный биологический вид.
Придется что-то придумать, чтобы миллионы уволенных не проводили освободившееся время на улице, размахивая факелами и вилами, и дело не только в риске роста социальной напряженности. Если перестать платить человеку зарплату, то у него не будет денег на приобретение товаров. Но чтобы экономика продолжала работать, у людей должны быть деньги. Поэтому один из очевидных сценариев – безусловный базовый доход, формирующийся из специального налога, который платят корпорации, замещающие человека аппаратными или программными роботами.
Безусловный базовый доход обеспечит людей хлебом, а зрелища предоставят бесконечные метавселенные, где они смогут переживать недоступные прежде впечатления и опыт – путешествовать по существующим и несуществующим мирам, спуститься в жерло вулкана или полететь на Марс. Синтетические переживания будут максимально приближены к настоящим, и любой сможет ощутить вкус редких деликатесов благодаря обману вкусовых и визуальных рецепторов. В виртуальной реальности каждый сможет оказаться на концерте известного исполнителя и даже посмотреть на происходящее его глазами.
Когда деликатес доступен всем, он перестает быть деликатесом, поэтому обеспеченные люди начнут искать недоступный широким массам опыт: если на виртуальном Марсе может оказаться каждый, то на настоящем – лишь единицы. Не придем ли мы в мир, где физические переживания станут роскошью, а синтетические – массовым ширпотребом?
Выходит, что «цифра» – и для богатых, и для бедных. Одним – для контроля, технологического гедонизма и власти, другим – для выживания с помощью новых экономических механизмов и зрелищ, чтобы разгонять дофаминовые петли в отсутствие реальных удовольствий. Осталось только разобраться, кому что.
Реализуются давние утопические мечты человечества. Развитие искусственного интеллекта, способствуя открытости общества и всеобщей социальной справедливости, лишит элиту возможностей скрытой эксплуатации. Любые достижения науки и технологии станут достоянием всего общества.
Сбор и анализ в онлайн-режиме огромных массивов данных практически от каждого домашнего хозяйства позволит прогнозировать необходимый объем производства и точно распределять ресурсы. Характерные для капиталистической модели кризисы перепроизводства, безработица или несправедливая стоимость финансовых контрактов останутся в прошлом. Будут достигнуты всеобщая занятость и честное распределение благ, за которые отвечает всеобщий искусственный интеллект, а его невозможно обвинить в предвзятости и коррупции.
На базе такой технологической инфраструктуры создается глобальная технико-экономическая экосистема, изменяющая способ общественного производства и формирующая новый технологический уклад в экономике. В этой экосистеме реализуется автоматизированное производство, товарно-денежные отношения теряют смысл, необходимость в содержании аппарата управленцев отпадает, а значение любой элиты нивелируется.
Возможный сценарий «Неоинтернационал»
Технологически обеспеченный коммунизм – коллективизм
2027 год. Значительная часть производств крупных корпораций полностью роботизирована.
2028 год. Структурная безработица во многих развитых странах достигает 30–40%. Экономические и социальные кризисы усиливаются локальными горячими конфликтами и волнами миграции, а неуклюжие попытки государственного регулирования сводятся к печатанию денег, только усугубляя долгосрочные экономические проблемы. Не поспевая за стремительным развитием автоматизации, рыночная система занятости населения и распределения ресурсов находится в глубоком кризисе. В ряде стран на волне массовых протестов с требованием радикальных социально-экономических реформ к власти приходят левые правительства с программами безусловного базового дохода и национализации ключевых отраслей. Первые такие эксперименты финансируются за счет налогов на роботов и ИИ, но общественный консенсус склоняется к системной посткапиталистической перестройке экономики.
2031 год. Большинство развитых стран отказываются от института частной собственности на средства производства.
Первые эксперименты по плановой экономике на базе ИИ и автоматизированных производств дают положительные результаты. Товарно-денежные отношения вытесняются в сферу предметов роскоши и уникальных впечатлений, а основные жизненные блага – еда, жилье, транспорт, связь, образование – становятся практически бесплатными. Без необходимости трудиться для выживания на первый план выходят творчество, социальное служение и взаимопомощи.
2034 год. На базе одного из региональных блоков формируется единая социалистическая экономика.
Автоматизированное производство с ИИ обеспечивает материальную основу коммунистического распределения благ и ресурсов, учитывая потребности и возможности каждого. По сравнению с экспериментами XX века эта система избавлена от бюрократии благодаря полностью оцифрованным цепочкам производства. Социальное неравенство и дискриминация любого вида уходят в прошлое.
При технокоммунизме человечество становится одним целым, а не совокупностью народов и социальных слоев. Современные социальные течения – глобализация, культурная ассимиляция и унификация – объективно способствуют его наступлению. Большие данные и активное применение ИИ для предсказания и планирования в финансовом и производственном секторах – важный шаг в сторону технологического коммунизма.
Однако в последние десятилетия наметились и противоположные тенденции: усиление традиционализма, цивилизационного изоляционизма и антиглобализации. Также очевидно, что страны и корпорации, достигшие успехов и лидирующего положения в сфере искусственного интеллекта, не захотят безвозмездно делиться своими результатами. Например, с начала 2024 года Федеральная торговая комиссия США исследует многомиллиардные инвестиции в искусственный интеллект и связанные с ними отношения между фирмами-вендорами и технологическими гигантами (в частности, Microsoft и OpenAI, Amazon и Anthropic, Google и Anthropic) из-за подозрений в сговоре и ограничении конкуренции.
Возрастающая обеспокоенность по поводу выхода искусственного интеллекта из-под контроля отчасти вызвана нежеланием технологических лидеров делиться своими достижениями. Только за I квартал 2024 года сразу четыре китайских стартапа (Zhipu AI, Moonshot AI, MiniMax, 01.ai), соревнующиеся за право стать китайской альтернативой OpenAI, получили оценку от 1,2 млрд до 2,5 млрд долларов и привлекли инвестиции от Alibaba, Alibaba Cloud, Tencent, Xiaomi и еще целого перечня ведущих IT-компаний и фондов. Запрет ChatGPT в ряде корпораций и тренд на локализацию продуктов (китайские Ernie Bot, 360 Zhinao, российские YandexGPT и GigaChat) – это также попытка контролировать искусственный интеллект у себя «в кармане».
На пути к описанной трансформации общества стоят серьезные препятствия – сопротивление властных и технологических элит, а также инерция массового сознания. Кроме того, необходимо выработать новую планетарную этику сотрудничества и способности к компромиссам, которых за первые десятилетия XXI века не наблюдается, скорее наоборот. Любые попытки ненасильственного, эволюционного перехода к посткапитализму будут спотыкаться о риски хаоса и насилия, авторитаризма и технототалитаризма.
С продвинутым алгоритмом, стоящим в основе распределения общественных благ, связан риск ошибок искусственного интеллекта. Локальные ошибки могут повлечь серьезные последствия в виде войн, эпидемий, голода и социальных взрывов. А возможная глобальная ошибка приведет к катастрофическим последствиям для всего человечества. К тому же личностные качества людей могут вступать в конфликт с общественными нуждами, на которых основан технокоммунизм. Человек может оказаться во внутренней оппозиции к такому общественному строю, что противоречит идее всеобщего блага.
Наконец, всеобщий искусственный интеллект может забрать у людей изобретательскую и творческую функции. А если они станут атавизмом, то человек деградирует из мыслящей личности в интеллектуального раба алгоритма, неспособного совершенствовать и развивать техническую базу, безвозвратно выпуская из рук принятие ключевых решений.
