Горы проблем Райнхольда Месснера - Wealth Navigator

Горы проблем Райнхольда Месснера

Горы проблем Райнхольда Месснера

У Райнхольда Месснера много ипостасей. Он миллионер, легендарный альпинист, эпатаж-ный скандалист, плодовитый писатель, многодетный отец. Новые штрихи к этому сложному портрету – наследственный конфликт с детьми. Решение передать им значительную часть активов Месснер считает едва ли не главной ошибкой в жизни. WEALTH Navigator попросил прокомментировать эту историю экспертов с опытом как в альпинизме, так и в бизнесе.

В 1980 году уроженец Италии Райнхольд Месснер перевернул представления альпинистского сообщества о возможностях человека: он первым в мире в одиночку поднялся на Эверест, причем в период муссонов и без дополнительного кислорода. Это ломало стереотипы – тогда было принято покорять восьмитысячники в осадном стиле, большими командами, «опуская» трудную высоту с помощью баллонов с кислородом.

Одним этим рекордом Месснер не удовлетворился – он первым покорил все 14 восьмитысячников планеты, пешком пересек Антарктиду, Гренландию и Арктику, пустыни Гоби, Сахару и Такла-­Макан. В промежутках между восхождениями и экспедициями альпинист и путешественник оттачивал писательский талант – из-под пера Месснера вышло около 8 десятков книг. О нем самом книг написано значительно больше.

Со стороны «самый выдающийся альпинист современности», как его прозвали по совокупности спортивных достижений, выглядит несгибаемым и очень продуманным человеком, умеющим подстраивать решения под обстоятельства. В 11 экспедициях Мес­снер отступал – и, по его собственному признанию, только благодаря этому остался жив.

Но, как выяснилось, подготовка сложнейших восхождений и экстремальных путешествий оказалась для Месснера более простым делом, чем наследственное планирование. Сейчас 80‑летний итальянец, состояние которого оценивают примерно в 30 млн евро, спорит с детьми из-за наследства и считает одной из главных ошибок в жизни решение передать им большую часть своих активов.

Плох он или хорош

Райнхольд Месснер женат в третий раз. У него четверо взрослых детей от предыдущих браков: Лейла – художница, Магдалена – управляющая горными музеями Месснера, Саймон – альпинист и продюсер, и младшая дочь Анна. «В тот момент, когда я раздал свое материальное наследство, семья распалась. Вопрос о том, кому достанется больше, стоял на первом плане», – рассказывал Месснер журналистам. Отношения с детьми он описывает как напряженные и признается: «Они не понимают, что все это было подарком, и не ценят моей щедрости». Что именно спровоцировало разногласия, широкой публике неизвестно – о деталях наследственного спора в семействе Месснер информации крайне мало.

Музеи Месснера находятся в самых живописных местах севера Италии
© kallerna / CC BY-SA 4.0

Известно, что у детей иной взгляд на ситуацию: Саймон (он работал в семейной кинопроизводственной компании Messner Mountain Movie) в интервью немецкой радиостанции BR.de назвал обвинения «печальными». По признанию Саймона, он очень дорожит наследством – двумя фермами в Южном Тироле – и всегда говорил отцу об этом. Между детьми нет споров, уверяет Месснер-­младший. Он не видит прямой связи между передачей активов и отчуждением в семье, полагая, что разрыв произошел по другим причинам. В интервью Corriere della Sera в 2021 году Саймон рассказывал, что его даже не пригласили на третью свадьбу отца.

В ответ на просьбу описать, каким он запомнил Райнхольда, когда был ребенком, Саймон вспоминал: «Строгий, отсутствующий: его никогда не было рядом. Когда я хотел узнать что-то об отце, мне приходилось читать Bild». Райнхольд Месснер и сам признает, что в течение шести десятилетий путешествовал по миру вдали от жен и детей. А то время, что проводил дома, он был занят зарабатыванием денег – публичными выступлениями и написанием книг.

Третья жена Месснера, Диана Шумахер, на 35 лет моложе него. В публичных выступлениях она комментирует споры о наследстве весьма кратко: «В жизни Райнхольда я появилась позже, так что для меня это нечто неосязаемое». На реплику журналистов о том, что не все в семье могут быть согласны с появлением новой женщины в жизни Месснера, Диана ответила уклончиво: «Возможно». Но, по ее мнению, на этот вопрос могут ответить только другие члены семьи.

Заработать на Эверест
В книге «Хрустальный горизонт» об одиночном подъеме на высочайшую вершину мира в 1980 году Месснер описал, как в те времена ему удавалось находить средства на дорогостоящие экспедиции: «За несколько месяцев в году я пытаюсь заработать себе на жизнь и на оплату очередной экспедиции. Иногда, если поджимают сроки, я теряю покой, начинаю спешить, суетиться, и приходится прилагать большие усилия, чтобы сосредоточиться на подготовке очередного доклада. Поклонники тоже доставляют хлопоты. До сих пор для меня загадка, какой смысл в автографах. За один перерыв я даю их столько, что болят пальцы. Отказаться невозможно, этого бы никто не понял, а каждый раз говорить о бессмысленности своей подписи слишком утомительно. Чувствую себя цирковой лошадью».

Спор в семье Месснера отражается на управлении их активами. На родине, в преимущественно германоязычной итальянской провинции Южный Тироль, Месснер при поддержке местных властей открыл шесть музеев. Они посвящены темам, связанным с альпинизмом. Один из них находится в замке Юваль, который Месснер в 1980‑х годах купил всего за 39 тыс. долларов, чтобы жить там. Это была заброшенная крепость конца XIII века. Но после многих лет, потраченных на реконструкцию замка, Райнхольд понял, что проводит там лишь летние месяцы, поэтому решил превратить его в музей на оставшуюся часть года.

Музейный проект Месснера посвящен главным образом горам, ледникам и истории альпинизма
© Messner Mountain Heritage GmbH

Особого внимания заслуживает последний, шестой, музей системы Messner Mountain Museum (МММ). Он построен на вершине горы Кронплатц в Доломитовых Альпах по проекту Захи Хадид. Репортер Financial Times так описывал этот музей: «Изогнутую бетонную конструкцию здания можно ошибочно принять за космический корабль, который врезался в вершину и слился со скалой».

На 2024 год было намечено открытие еще одного музея МММ, но этим планам не суждено было сбыться. По данным италь­янской прессы, из-за конфликта с детьми Райнхольд больше не будет заниматься проектом горных музеев, которыми управляет его дочь. Магдалене Месснер принадлежит значительная часть акций Messner Mountain Museum, у отца остается всего около 7% пакета.

Не комментируя по существу свой выход из музейного проекта, Месснер ограничился сообщением, что намерен посвятить себя другому начинанию. В 2020 году Райнхольд с женой основали в Мюнхене компанию Messner Mountain Heritage GmbH. На официальном сайте Райнхольда Месснера говорится, что компания ставит перед собой задачу сохранения традиционного альпинизма: супруги путешествуют по всему миру, чтобы выступать с лекциями, снимать фильмы и проводить публичные дискуссии. По сведениям издания Opalesque, за второй год работы компания принесла прибыль в размере 473 тыс. евро. Еще один общий бизнес супругов – киностудия Messner Mountain Movie (снимает документальные фильмы, автором, сценаристом и часто главным героем которых выступает Райнхольд Месснер). Там у Дианы Шумахер 50% акций. Кстати, после известия о вхождении новой жены отца в число акционеров Саймон Месснер покинул фирму.

Не навредит ли семейная ссора сохранению наследия великого альпиниста? В интервью сайту немецкой некоммерческой инициативы Mein Erbe tut Gutes («Мое наследие приносит пользу») Месснер 10 лет назад говорил: «Все, что человек создал на этой земле, продолжает существовать только в том случае, если оно одушевлено и продолжено другими».

Алексей Анищенко
Коммерческий директор Noôdome

Без коммуникации не понять ожиданий семьи
По моему опыту, ключевой фактор успеха в планировании преемственности – коммуникация. Без нее невозможно понять мотивы и ожидания всех членов семьи и, соответственно, затруднительно выработать правильный сценарий.
Уоррен Баффетт обсуждает детали своего завещания в кругу семьи ежегодно, внося правки. Рассказывают, что в первый раз, когда он озвучил свои планы детям, ступор вызвало не распределение капитала и даже не то, что основную часть Баффетт отписал на благотворительность, а то, что семейное ранчо он завещал одному из детей. Оказалось, что это ранчо носит важную символическую ценность для всех членов семьи, и каждый считает справедливым, чтобы оно досталось ему.
Обсуждение вопросов преемственности внутри семьи очень важно. Это помогает говорить о ценностях, общих взглядах, семейных традициях и долгосрочной стратегии. Это сближает и объединяет поколения – они становятся равными участниками разговора о будущем. Проясняются замыслы и цели патриарха семьи. Хорошо, что такой конфликт возник сейчас, когда что-то еще можно изменить. Хуже, когда получается как в старой шутке: «если не раскрою свое завещание, меня станут ненавидеть после смерти, а если раскрою – уже при жизни».

Без компромиссов

Максим Буев, профессор РЭШ и альпинист

При планировании наследования важны диалог и готовность услышать мнение всех членов семьи, подмечает Максим Буев.

Альпинисты – люди довольно эгоцентричные, если не сказать эгоистичные. У Месснера есть известная цитата: «Я не лез наверх ради Италии, или Южного Тироля, или ради Австрии и Германии. Я отправился туда ради себя самого. Я взял с собой свой носовой платок – это и есть мой флаг. Никто не отправляется на Эверест ради кого-то. Ты лезешь на гору сам, и сам с ней разбираешься». Про склонность к само­утверждению в глазах других пишут и ученые, которые изучают любовь людей к экстриму.

Несомненно, эти черты альпинисты переносят с гор в долину. Принимают решения, не особо думая о том, как это повлияет на других, в том числе на родственников. К тому же у Месснера очень скверный характер: он славится тем, что рубит с плеча, иногда совершенно безосновательно. Известен эпизод, когда он ни с того ни с сего обвинил членов своей экспедиции в том, что они желали его смерти при восхождении на Нанга-­Парбат в 1970 году. Похожие обвинения сейчас звучат из его уст в отношении детей при расхождении во взглядах на распределение наследства.

Талантливые люди, реализовавшие свой талант, редко бывают nice guys. Как правило, они bastards: имеют плохой характер, думают только о себе, идут по головам, не считаются с другими. Часто для сверхдостижений одной тяжелой работы мало, приходится жертвовать «хорошестью». В мире альпинизма Месснер – бесспорный кумир и авторитет. Но при этом альпинистская тусовка давно знает и приняла тот факт, что он провокатор, задира и сумасброд. Удивляет, насколько адекватно его воспринимают «товарищи по цеху».

Ошибка Месснера, видимо, в том, что он объявил о распределении наследства еще пять лет назад, при этом, похоже, приняв решение на свое усмотрение и не обсуждая варианты с членами семьи. Нужен был диалог, а не единоличное решение.

Главное же наследие Месснера – его достижения. Он Майкл Джордан альпинизма. Кроме того, уже став богатым человеком, Месснер скупил несколько замков в Северной Италии, отреставрировал их, в одном поселился, а в других создал музеи, посвященные разным сторонам жизни в горах: флоре, фауне, людям, их культуре, образу жизни и, разумеется, альпинизму. Я был в двух или трех. Из одного открывается прекрасный вид на Доломиты, возможно, один из лучших видов на горы, который я когда-либо видел (я был практически во всех горных цепях мира, за исключением Антарктики). Эти музеи чрезвычайно полезны для расширения кругозора, особенно для детей.

Современный подход к планированию наследования должен учитывать мнение всех членов семьи. Это практика, которая сейчас становится общим местом в мировом центре private banking и wealth management – Швейцарии. Этому же мы учим своих корпоративных клиентов в Российской экономической школе. У нас есть ряд программ по управлению благосостоянием, которые мы проводим совместно со швейцарским учебным центром AZEK, с вручением российского диплома (РЭШ) и международного сертификата (швейцарских ассоциаций AIWM/SFAA).

Неважно, что капитал может быть заработан одним человеком. Мнения, надежды, интересы других членов семьи могут сильно отличаться от интересов и взглядов патриарха. По­этому планирование наследования – семейная задача, которая требует компромиссов. На такие компромиссы главе бывает очень сложно пойти, поскольку у него есть собственный опыт: он достиг успеха, как правило, в каком-то конкретном деле, конкретной области, возможно не особо считаясь с мнением других, говоривших ему, что успех маловероятен. В итоге появляется соблазн так же принять решение и о наследовании. Но, к сожалению, что хорошо для одного, не подходит для другого, иногда даже самого близкого.

Когда предприниматель выходит из дела, ему бывает очень трудно осознать, что сохранение богатства предполагает владение хорошо диверсифицированными портфелями, которые подвержены различным факторам риска, а не какому-то одному. А предприниматели достигают успеха и создают свое богатство, поступая как раз наоборот – занимая высококонцентрированные позиции в одном бизнесе.

Спортсмены, модели и в меньшей степени актеры, танцоры и музыканты похожи на фонды национального благосостояния страны – экспортера ресурсов: они обретают свое богатство относительно внезапно, а затем должны тщательно планировать, чтобы деньги не испарились в одночасье. Чтобы добиться этого, семья должна создать надежную структуру управления богатством, чтобы гарантировать, что оно расходуется медленно.

В целом богатые семьи не умеют сохранять нажитое. 70% семейных денег рассеивается за два поколения, как, к примеру, это случилось с Вандербильтами. По словам одного из отпрысков семьи Вандербильт, несколько потомков умерли и вовсе без гроша.

Методология длинного замысла

Андрей Волков, директор Института общественных стратегий МШУ «Сколково»

Андрей Волков уверен: таких уникальных людей, как Райнхольд Месснер, нельзя оценивать с точки зрения общепринятых норм. В колонке для WEALTH Navigator он рассуждает о том, с какими жизненными дилеммами сталкиваются те, кто идет к высоким целям, и почему в сфере личных отношений может не работать логика человека, живущего «на краю».

Трудно найти более культовую фигуру в мире альпинизма за последние 50 лет. В 1970 году Месснер начал свою эпопею. Тогда он не планировал первым зайти на все 14 восьмитысячников мира – эта задача возникла по дороге. Он Альпинист с большой буквы, человек, который делает это не только ради экспонирования другим, а немножко для себя.

Помню, в 1986 году, когда я только начал заниматься альпинизмом, я прочитал в «Комсомольской правде», что какой-то сумасшедший, нарушающий все правила, покорил все 14 восьмитысячников. Он не укладывался в каноны спорта, медалей, зачетов, призов, сдвигал представления о том, что может человек. Долгое время считалось, что без кислорода на Эверест зайти нельзя. Когда они сделали это вместе с Петером Хабелером, то взорвали представления о том, на что способна физиология человека. Два года спустя он повторил это в одиночку, с китайской стороны и в муссонный период, когда альпинисты не ходят в горы. Поэтому ничего, кроме безмерного уважения, у меня к нему нет.

Как и всякая неординарная личность, Месснер вызывает иногда ревность, зависть, несогласие. Он герой, но на жизненном пути ему пришлось преодолевать очень много негатива, отторжения и критики. Достаточно вспомнить смерть его брата Гюнтера в Нанга-­Парбат (Гюнтер погиб в результате схода лавины, однако недоброжелатели возлагали на Райнхольда ответственность за гибель брата. – Прим. ред.).

Один из главных побочных эффектов, который возникает у человека, находящегося на пути к великой цели, – обвинения в эгоизме. Особенно в семейных отношениях, с детьми. Есть расхожая формула: ты ответственный родитель, ты должен воспитать, прокормить. А здесь ты говоришь себе: я могу не вернуться. Но рядом с тобой близкие люди, которыми ты дорожишь, и ты понимаешь, что все это может пре­рваться. Важнейшая дилемма в том, что твоя страсть приводит к тому, что ты не гарантируешь дальнейшую жизнь самому себе.

Месснер очень много раз разворачивался на своих восхождениях. Может быть, не все понимают, что это означает: ты годами думаешь о проекте, проинвестировал туда время, силы и жизнь. И тебе нужно повернуть, когда остается 600–700 м до вершины. Способность принимать такие решения – большое интеллектуальное мужество и укрощение разума, притом что ты не отказываешься от своей страсти.

Что касается обвинений в отношении Месснера в эгоцентризме, думаю, мы не можем наши мерки накидывать на выдающихся людей: это вставляет их в рамки, а Месснер – человек, который выламывался из рамок. Надо быть сдержанным в оценках того, что делает человек за пределами возможного.

Общим между горами и равниной может быть стратегирование. Его можно перенести сверху вниз. Я понимаю, что то, над чем я размышляю в своих проектах, – на уровне схемы в значительной степени вынесено мной из альпинизма. Что такое стратегия в альпинизме? Ты замышляешь какой-­нибудь проект, и в него нужно проинвестировать несколько лет жизни. Причем в альпинизме нет финансовых возвратов, это принципиально не бизнес. Даже Месснер заработал потому, что он писал книги и выступал с лекциями, а не из-за того, что ходил в горы.

В моей судьбе такими длинными замыслами, которые требовали нескольких лет продумывания и выбора, были восхождение на К2 (8611 м) по северной стене, а также восхождение вместе с американцем Карлосом Булером и моими друзьями на Чангабенг (6864 м), первый проход северной стены, который мы планировали несколько лет, – я считаю это стратегической вещью. И потом, когда эта практика сложилась, например в альпинизме, это естественно воспринимается в бизнесе и в деловых проектах. «Методология» здесь очень простая – удерживать в своем сознании и в своей воле длинный замысел, исследовать его, невзирая на то, что обстоятельства всегда этому мешают. Для меня стратегия – это способность отказаться от других вариантов и сделать ставку на какой-то один, который требует большого мужества, потому что жизнь никогда не дает полной уверенности, что этот путь правильный.

Когда же мы касаемся семьи и личных отношений, совершенно необязательно, что мы готовы логически мыслить: если бы все было логично, не было бы такого количества разводов.

Наверное, Месснер поступил, как ему казалось, по справедливости, а не из оснований логики юридической формы. А потом не учел, что некоторые люди совершенно иначе видят мир. Мне кажется, это очень естественно, потому что он жил «на краю», у него сложились представления, нам неведомые.

Высокие цели

Филипп Лерман, банкир и альпинист

Высотный альпинизм – это время: высота не терпит спешки. И это время, которое человек не проводит дома. У детей с рождения заложена биологическая потребность в родителях. Если отца нет рядом, то любой человек быстро учится жить без него, напоминает Филипп Лерман.

Одно из значений слова «пассионарность» – жертвенность ради достижения высоких целей. Дальше складываем формулу: непростой талантливый человек, одержимый своей целью, достижение которой требует уйму времени = семья по остаточному принципу.

Думаю, Месснер не смог бы остаться собой, если бы не стал завершать свой жизненный проект, связанный с горами, а превратился в хорошего семьянина. Я не знаю ни одного человека, который, не закрыв свой проект (пусть даже не 14 восьмитысячников, но количественно похожий), сказал бы сам себе: я доволен своим достижением на 80%. Нет, не бывает: все равно свербит внутри. И речь про иной психотип людей, которые просто любят горы, для которых это всего лишь активное хобби. А что говорить про одержимых?

Месснер как раз такой. Его роль в истории неоспорима: он не просто первый, кто прошел все восьмитысячники. Он доказал, что это возможно. Учитывая его семейную ситуацию, похоже, он заплатил достаточно высокую цену. Понимал ли он это тогда, сделал ли осознанный выбор, принял ли все риски? Я не знаю. Возможно, мы прочтем об этом позже.

Думаю, быть успешным и в горах, и в многочисленных делах на равнине можно. Но сначала нужно ответить на вопрос: что такое успех в горах и на равнине? Мультизадачность может работать, но критически важен баланс. В сутках 24 часа, расстановка приоритетов в пользу одной задачи однозначно происходит за счет другой.

Личный выбор

Я люблю горы. Отношусь с огромным уважением к этой стихии. Восхищаюсь их красотой и безмерно благодарен, когда они пускают и отпускают, даря красоту и возможность пробовать себя на прочность. Но я свой выбор сделал: для меня это увлечение, не основной род занятий. Восхождение не должно нарушать баланс семья – работа – увлечения.