Несмотря на значительное сокращение объемов экспорта, «Газпром» остается одним из крупнейших и популярных у инвесторов российских эмитентов. Уже в ближайшем будущем на его капитализации начнет сказываться не только изменение геополитических рисков, но и динамика развития рынков Ближнего Востока и Южной Азии, предупреждает Валерий Вайсберг.
В конце 2025 – начале 2026 года истекают контракты «Газпрома» на поставку природного газа в Турцию. Реализуя стратегию создания газового хаба, эта страна за последний год подписала внушительные по объему соглашения на импорт сжиженного природного газа. В этом году будет запущен первый энергоблок АЭС «Аккую», что заметно сократит внутренний спрос на газ при одновременном уверенном росте собственной добычи за счет черноморских месторождений.
По прогнозу Турецкого центра энергетических стратегий и исследований политики (TESPAM), к 2050 году Турция может нарастить объем доступных к распределению ресурсов до 300 млрд м³ газа при внутреннем спросе 80 млрд м³. Некоторые из упомянутых в исследовании TESPAM маршрутов поставки вряд ли будут реализованы (например, из Узбекистана и Казахстана). Но даже частичная реализация обозначенных планов позволит Турции устанавливать признанные на международном уровне ценовые индикаторы, что, возможно, найдет отражение в новых контрактах с «Газпромом».
Планы создания газового хаба есть и у Ирана, куда российский газ начнет поступать уже в этом году через территорию Азербайджана. В начале 2010‑х годов правительство Ирана рассчитывало на значительное увеличение собственной добычи и подписало с соседними государствами соглашения о намерениях в отношении экспорта газа, в том числе в Индию и Европу, общим объемом более 50 млрд м³. Также страна планировала построить терминалы для сжижения газа совокупной производительностью около 100 млрд м³. К текущему моменту большая часть этих целей не была достигнута, но Иран по-прежнему не отказывается от них, рассчитывая на активизацию сотрудничества с Россией.
Тем временем в граничащие с Ираном страны активно проникает Туркменистан, ранее опередивший Россию в гонке за рынок Китая. Туркменистан также имеет опыт снабжения Азербайджана и сейчас прорабатывает условия контракта с Арменией, которая пока получает топливо из России. Весной текущего года начались своповые поставки туркменского газа в Турцию через территорию Ирана. В ближайшем будущем по аналогичной схеме будет реализован экспорт в Ирак, который обладает значительными собственными запасами газа. Но заметная часть иракского попутного газа непроизводительно сжигается в факелах. Из-за этого страна остро зависит от поставок газа из Ирана, которые по-прежнему может оплачивать благодаря исключениям из санкционного режима США. Однако в текущем году, как ожидается, объем сжигаемого попутного газа в Ираке упадет на 70%, а к 2028 году будет сведен к нулю, в результате чего доходы Ирана от экспорта газа заметно снизятся. Это может побудить Иран к более активному позиционированию себя в качестве страны-транзитера.
Помимо экспансии на традиционные для Ирана рынки сбыта, Туркменистан сделал рискованную ставку в борьбе за выход на рынок Индии. Власти Туркменистана проложили по собственной территории новый газопровод до границы с Афганистаном и сейчас продлевают эту трубу до города Герат, который становится крупным региональным логистическим центром. Маршрут нового газопровода совпадает с давно обсуждаемым проектом TAPI (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия), и его окупаемость в итоге зависит от индийских потребителей. В нынешней геополитической ситуации реализация проекта в полном объеме выглядит крайне маловероятной: основные препятствия тут – напряженность Индии в отношениях с Пакистаном и просматривающаяся ориентация Нью-Дели на импорт сжиженного газа из США. Но не стоит исключать, что в более отдаленной перспективе туркменский газ все же окажется на рынке Индии. И если это произойдет раньше, чем с российским газом, условия поставок для «Новатэка» и/или «Газпрома» будут базироваться уже на договоренностях Нью-Дели с Туркменистаном и США.
