Для большинства из нас душеприказчик – это что-то из старых английских романов и отечественных дореволюционных реалий. Но Анастасия Полетаева убеждает: этот недооцененный институт наследственного планирования и по сей день – один из наиболее эффективных инструментов сохранения имущества.
Анастасия Полетаева, адвокат адвокатской конторы «Аснис и партнеры»
Популярность личных фондов стремительно набирает обороты. Юристы оттачивают формулировки в документах и готовятся встречать первую правоприменительную практику.
Но как бы хорошо ни был придуман и описан наследственный план, основной проблемой остается выбор персоны, которой собственник может доверить исполнение последней воли. Наследование больших капиталов часто сопровождается конфликтами. А уж если в составе наследников окажутся лица, не входящие в предсказуемый семейный круг, или наследодатель жертвует состояние на общественно полезные цели, желание оспорить волю ушедшего возрастает многократно. Но ведь последняя воля священна, не так ли? Только как ее гарантировать?
«Душеприказчик» пока недооцененный институт в российской практике наследственного планирования. А между тем именно он является одним из лучших инструментов сохранения наследственного имущества в интересах наследников. А главное – исполнения пожеланий ушедшего собственника.
Мотивация душеприказчика во многом зависит от его взаимоотношений с наследодателем. Верный друг, брат? Тогда это может быть последний долг, исполнение некой сакральной задачи. Но есть и другая концепция: исполнение завещания – это услуга. А услуга должна предоставляться профессионалами, иметь стандарт и быть вознаграждена.
Душеприказчик – услуга, относящаяся к категории фидуциарных, то есть основанных на доверии. Основные компетенции профессионального фидуциария – порядочность, компетентность и лояльность. Именно за это платит фидуциант в западных юрисдикциях, и платит немало. И единожды нарушив это доверие хотя бы с одним клиентом, профессиональный фидуциарий рискует репутацией и карьерой. В этом же заинтересовано и профессиональное сообщество, поскольку клиент доверяет не только конкретной личности фидуциария, но и в целом профессиональной системе, обеспечивающей его интерес.
У нас отсутствует рынок фидуциарных услуг – и не только в контексте исполнения завещания, но и, например, в отношении номинального владения и управления активами или того, что называется «особые поручения», sensitive matters. Такие возложения требуют высокого уровня доверия, но обращаются чаще всего не к профессиональным фидуциариям, а просто к лицам из ближнего круга – родственникам, друзьям, старым сотрудникам компании.
Особенное значение приобретает компетентность фидуциария, когда речь идет об управлении бизнесом. Если в завещании не определен исполнитель, единственным лицом, полномочным принимать решения в отношении активов, является нотариус, который в силу объективных причин не может, да и не хочет брать на себя ответственность за любое бизнес-решение. И зачастую деятельность бизнеса парализуется до момента вступления наследников в права (от полугода и дольше, если есть наследственный конфликт). Личные фонды дают возможность обеспечить непрерывность корпоративного управления, а главное – сохранить контрольный пакет/долю: ведь в случае передачи наследникам контрольная доля дробится, уменьшая стоимость актива и делая непредсказуемым дальнейшее управление компанией. Но остается открытым вопрос: кому доверить управление контрольной долей или ее продажу, если наследники не могут сами справиться с этой задачей?
Исполнитель завещания берет на себя большую нагрузку и ответственность. Во-первых, душеприказчик зачастую оказывается в центре конфликта, где стороны ведут себя агрессивно по отношению к исполнителю воли, с которой не согласны. Во-вторых, принимая бизнес-решения, душеприказчик фактически становится контролирующим лицом с вытекающей отсюда ответственностью. Даже если он просто следует инструкциям наследодателя. В-третьих, исполнение завещания и управление активами – это труд и расходование личного ресурса. Душеприказчик оказывается в центре пересечения многих интересов: наследников, менеджмента, кредиторов. Это не всегда по силам, даже если исполнитель знаком с бизнесом и имеет подробный план от наследодателя. Отсутствие достойного вознаграждения может заставить душеприказчика окончательно утратить мотивацию и отказаться от возложенной роли. В любом случае, если наследодатель полагается только на одного исполнителя/управляющего, не продумав ни систему мотивации, ни механизм замены, план может оказаться несостоятельным.
Напомню, что и душеприказчиком, и управляющим личным фондом может быть и юридическое лицо. В последнее время юридические фирмы все чаще заявляют о создании компетенций по сопровождению владельческой преемственности. И рынок этих услуг будет развиваться.
